События в Бирюлево и теракт в Волгограде пока еще на слуху, и поэтому есть смысл попытаться понять, что именно объединяет эти два события. Понятно, что они оба ложатся в общий тренд на раскачивание ситуации в стране, причем даже видно, по какой именно линии разлома оно пойдет — национальный вопрос.
Однако есть еще одно обстоятельство, которое вполне четко просматривается в этих (и не только этих) случаях.
Инициаторы событий всегда опережают, государство вынуждено лишь следовать за событиями — что заведомо ставит его и всех нас в проигрышное положение.
Есть устоявшееся мнение, что террористы и провокаторы обладают инициативой, имеют возможность первыми наносить удар — и именно поэтому даже точечные мероприятия обладают очень серьезным эффектом. Психически здоровый человек всегда боится неизвестности — и задача террористов состоит в том, чтобы усилить это чувство тревоги.
Единственная стратегия, которая может в корне подорвать сложившуюся ситуацию — это, безусловно, работа на опережение. Террорист или провокатор типа тех, кто работал в Бирюлево или в Петербурге, имитируя нападение «черных» на русского парня, должны перехватываться ДО совершения ими деяния — тогда эффект от их деятельности будет либо нулевым, либо минимальным.
И вот здесь нужно взглянуть на опыт, что называется, мировой.
Соединенные Штаты, продвигая доктрину «мягкой войны», связанную с использованием террористов для уничтожения страны-жертвы, прекрасно понимают всю опасность этого инструмента, и делают все, чтобы создать для себя максимально действенное противоядие, не позволяющее слабоуправляемым террористам перенести свою деятельность на территорию США и важные для Штатов страны и объекты.
Естественно, далеко не все у США получается, однако они — практически единственная страна в мире, создавшая мощную систему безопасности, гарантирующую им защиту от террора. Сбои, которые периодически происходят в этой системе — типа очень странного теракта братьев Царнаевых и уж тем более мегатеракта 911 — выглядят либо сбоями, либо даже спланированными самими американскими спецслужбами мероприятиями.
Система безопасности, позволяющая Соединенным Штатам реагировать с упреждением на угрозу терроризма против самих себя, носит имя Агентства Национальной Безопасности. Безусловно, вся система — это не только АНБ, но именно на ее возможностях базируется вся мощь современной антитеррористической программы Соединенных Штатов.
Создав интернет, глобальные соцсети, мировые поисковые системы, США создали тот информационный мир, в котором мы сегодня живем. Дополняют его системы цифровой сотовой и спутниковой связи, система глобального позиционирования, банковских телекоммуникационных платежных систем и сотни разнообразных сервисов, созданных на стыках этих отраслей. По сути, мировая экономика на сегодня без информационного обеспечения превращается в нечто совершенно недееспособное.
Естественно, что именно Соединенные Штаты, как создатель и разработчик многих из систем, ставших составной частью информационного мира, получили возможность контроля над ним — чем и воспользовались.
Если вспомнить разоблачения Ассанжа и тем более Сноудена, то фактически получается, что ежедневно контролирующие службы США профильтровывают миллиарды разговоров по сотовым и спутниковым телефонам, электронных писем, сообщений в соцсетях, просеивают банковские транзакции. Подобная деятельность не имеет ни малейшего смысла, если при этом не идет анализ текущей информации — причем в автоматическом режиме по сотням разнообразных критериям. Просто складировать эти тера-, пета- и эксабайты информации — а зачем? Что в них можно найти через месяц, если ты не работаешь с ними прямо сейчас?
Понятно, что алгоритмы, с помощью которых фильтруется потенциально опасная или важная информация, являются абсолютным секретом и никто никогда не опубликует даже намек на них. Однако и так понятно, что программисты АНБ для выполнения столь нетривиальной задачи не могли не создать некий псевдоразумный поисковый механизм, который самостоятельно сортирует фильтруемую информацию на предмет ее угрозы по тем критериям, которые вложены в него в качестве объекта охраны. Такой механизм должен обладать в том числе и псевдоинтуицией, связывая тысячи разрозненных обрывков информации в некую единую картину.
В общем, приблизительный уровень задачи, которая стоит перед структурой, занимающейся информационной безопасностью, впечатляет самим пониманием ее грандиозности. Скорее всего, эта работа еще очень далека от завершения. Тем не менее, даже по разоблачениям и утечкам можно составить вполне четкое понимание цели, которую преследуют Соединенные Штаты.
В информационном мире практически невозможно обойти те тысячи контрольных точек, которые так или иначе, но фиксируют конкретного человека и его действия. Задача заключается в том, чтобы среди миллионов и миллиардов действий выделить тысячи и сотни потенциально опасных — после чего к их изучению приступят специалисты-люди. После чего другие люди будут предотвращать еще не совершенные преступления. Что-то типа того, что было в фильме с Томом Крузом, когда некая спецслужба предотвращала преступления, которые засекались за несколько часов, а то и минут до их совершения. Голливуд четко понимает тренд, штампуя подходящие моменту картины.
Именно этот путь и дает возможность американцам опережать террористов. Столь мощные следящие алгоритмы позволяют понять, где обычная и невинная переписка, а где — подозрительная активность. Задача «Большого Брата» заключается не в том, чтобы следить за каждым, а в том, чтобы определять — что из сказанного и сделанного есть норма, а что — угроза для безопасности.
Собственно, именно здесь и проходит линия фронта борьбы. Право человека на личную жизнь ограничивается его ответственностью за свои действия. Критерий, которым определяется эта норма, размыт и плохо поддается формализации. Ультрарадикалы с одной стороны требуют тотальной свободы, что означает полное отсутствие ответственности, с другой стороны такие же ультраохранители требуют полного и тотального запрета, ликвидируя само понятие частной жизни. Очевидно, что тот же Сноуден с его фанатичными убеждениями может быть героем только в глазах идиотов — хотя его разоблачения носят очень важный контекст, объективно ограничивая параноиков с другой стороны.
Баланс между правом человека на личную свободу и его ответственностью и правом государства контролировать его — вот, собственно, и есть предмет борьбы общества и государства. И пока этот баланс не выстроен и не формализован — будут и разоблачители, будут и скандалы.
Тем не менее, можно сказать, что путь, по которому идут Соединенные Штаты — единственно верный в складывающихся условиях. Возможность предотвращать преступления стоит гораздо дороже принципа неотвратимости наказания за уже совершенные.
Для нас, к сожалению, все эти рассуждения носят очень теоретический характер. Просто потому, что у нас нет своего АНБ. У нас есть рудиментарные и очень зачаточные системы контроля — вроде СОРМ-1 или СОРМ-2. Или даже создаваемый прямо сейчас СОРМ-3. Возможно, есть что-то несколько более продвинутое — но совершенно точно, что нет ничего, даже близко похожее на то, что уже работает в Соединенных Штатах. Хотя бы потому, что озвученный Сноуденом «черный бюджет» АНБ составляет более 50 млрд долларов в год, а «белый» по разным данным (неподтвержденным просто потому, что и «белый бюджет» строго засекречен) — порядка 10. Все военные расходы России — 70.
Если мы хотим воевать с террористами на опережение — другого пути, в сущности, нет. Нужно создание аналогичной структуры, постановка ей задачи, по возможности ограничение и контроль, не позволяющие подмять ей под себя всё. Естественно, что в нынешних условиях в такую структуру попадут и воры, и мерзавцы. Однако то, что гаишники берут взятки, не является основанием для того, чтобы отменить правила дорожного движения — все прекрасно понимают бессмысленность такого подхода.
Война с терроризмом, коррупцией, экстремизмом не может вестись на победу, если не создать ситуацию, при которой государство будет хотя бы на шаг опережать своих врагов. Контроль над информацией может дать такую возможность — хотя всегда нужно будет помнить об обратной стороне этой медали.