Через месяц Венесуэла будет выбирать нового президента. Два основных соперника уже определились — соратник Чавеса Николас Мадуро и кандидат от оппозиции Энрике Каприлес.
Несмотря на то, что казалось бы, у Мадуро есть все шансы победить, эта победа совершенно точно не предопределена. Наоборот — есть очень большая вероятность, что разрыв голосов между соперниками будет ничтожно малым.
Уже поэтому прогнозировать чью-либо победу в таких условиях — гадание чистой воды.
Чавес перед смертью сделал свой выбор (судя по всему, очень нелегкий) и назвал именно Николаса Мадуро своим преемником. Однако Мадуро — не Чавес. И дело даже не в харизме.
Стараниями фанатов Чавеса создан в определенной степени миф как вокруг его фигуры, так и вокруг его достижений в деле построения социализма с латиноамериканским лицом. Это очень напоминает примерно такой же миф о достижениях Каддафи в Ливии — на любой чих вытаскивается внушительный список немыслимых благ, обрушившихся на ливийцев во времена Джамахирии — дотации, заоблачные зарплаты, налево-направо раздающиеся безвозвратные вспоможения и так далее. Жаль, что сами ливийцы об этих благах так и не были осведомлены, а первоисточник списка никогда и никем не приводился.
С Венесуэлой — примерно та же картина. Она — классическая «нефтяная» страна. То есть, страна, в которой малая часть населения «при трубе» живет по стандартам «золотого миллиарда», остальное же население — хронически и застойно бедное. Во втором-третьем-четвертом поколении. Не имеющее перспектив от рождения. И никогда не могущее их иметь. Ну, почти как мы — во всяком случае, в том светлом будущем, которое нам обещает «энергетическая сверхдержава» с нефтяной иглой наперевес.
Парадоксально, но доходы Венесуэлы от продажи нефти с 60 по двухтысячный год принесли стране средств на добрый десяток «планов Маршалла», которым подняли послевоенную Европу. Это никак не изменило структуру ее промышленности. Не дало взрывной рост экономики и не ликвидировало бедность. Так было да Чавеса, но и с его приходом основные причины венесуэльских проблем не были ликвидированы. Они просто немного трансформировались.
Нужно отметить, что социализм Чавеса был, мягко говоря, не совсем социалистическим. Как и раньше, всего лишь 3% самых богатых землевладельцев владеют 70% всех сельскохозяйственных земель. Половина крестьян владеет всего лишь 1%. Национализация нефтяной отрасли привела к фактическому перераспределению собственности — теперь вместо заморских колонизаторов ею владеют госфункционеры, распоряжаясь доходами от нефти как в личных интересах, так и в интересах провозглашенного курса на построение единой социалистической Латинской Америки. Курс, названный «чавизмом». В рамках этого курса доходы перераспределялись весьма странным образом — дотировались союзники — в первую очередь, Куба, Никарагуа, Эквадор, после прихода к власти наркопрезидента Эво Моралеса — Боливия, которым отпускали нефть по совершенно бесплатным ценам в обмен на продукцию того же сельского хозяйства — хотя Чавес неоднократно говорил о тяжелом положении отечественного сельхозпроизводителя и о засилье импорта.
Часть доходов шла на примитивную и архаичную борьбу с инфляцией, которая выражалась в госрегулировании цен примерно на 400 товаров широкого спроса. Что поставило венесуэльский малый бизнес в исключительно угнетенное положение. Во всяком случае, при Чавесе этот сектор экономики стал испытывать колоссальные трудности. Попробуй, к примеру, выпекать хлеб, если цена на конечный продукт жестко установлена, а на часть его ингридиентов — нет. Придавив малый и средний бизнес, Чавес облегчил его положение фактически бесплатным бензином - но если производить нечего и нечем торговать - то не все ли равно, на сколько снизились транспортные расходы?
Но главное — Чавес лишил стимулов и стремления к выходу из существующего положения у той самой застойно бедной части населения, которая и составляет большинство. Дотации поддерживают существование, но создают «вэлферную» психологию поведения, когда минимальный уровень существования гарантирован, бороться за существование не приходится — а перспектив все равно нет. Какие перспективы без программы модернизации и индустриализации экономики? В итоге вместо благодарности спасителю нарастает раздражение — почему так мало плотют...
Если считать Чавеса социалистом за то, что он развернул широкую дотационную и социальную политику — тогда следует признать короля Саудовской Аравии верным марксистом-ленинцем и сажать в президиумы съездов КПРФ. Или Левого фронта. Тогда всё будет канонично. Однако и достижения Чавеса в социальных преобразованиях нет смысла замалчивать - бесплатная медицина, образование стали реальным спасением для огромного числа нуждающихся. И теперь кто бы не пришел к власти - эти завоевания чавесовского социализма так просто отобрать не получится. Хотя Россия может с удовольствием поделиться с каждым опытом превращения здравоохранения в сферу медицинских услуг, а образования - услуг образовательных.
Стоит отметить и еще одну статью доходов Венесуэлы. Характерную вообще для всех латиноамериканских левацких режимов и группировок. Наркотики, конечно же. Эво Моралес, к примеру, вообще создает в Боливии наркогосударство, массово подсаживая на коку население и превращая страну в одну огромную плантацию. Венесуэльские революционеры тоже не обошли вниманием этот важный источник доходов. Наркопроизводство и наркоторговля везде покрыты мраком — но во всяком случае, по разным данным, поток кокаина через Венесуэлу за годы правления Чавеса вырос с 20-30 тонн в год более чем до 200. Наивно полагать, что какие-то левые наркобароны без поддержки местных чиновников смогли нарастить на порядок объемы трафика. И еще менее вероятно, что местные чиновники не засылали долю наверх, платя за спокойствие бизнеса.
Успехи Венесуэлы в борьбе с наркоторговлей сводились к торжественным рапортам о задержаниях и арестах наркобаронов и спорадическим вылавливанием трефного груза. Хотя на самом деле это больше напоминало конкурентную борьбу с плохими парнями, желающими в обход хозяев территории проворачивать свои делишки. "Делиться надо!" - завет господина Лифшица был отлит и на венесуэльских гранитных стеллах.
Давний соратник Чавеса и нынешний руководитель парламента Диосдадо Кабельо проходит в американских наркосписках именно как один из ведущих руководителей венесуэльской теневой экономики, завязанной на транзит кокаина в Европу и США. Очень может быть, что умирающий Чавес трезво оценил перспективы прихода к власти Кабельо — и не рискнул дать повод США провести операцию, аналогичную знаменитому аресту Норьеги. По ровно тому же пустяковому поводу.
Политика Чавеса перед его смертью выдвинула на первые роли двух возможных кандидатов от чавистов — Николаса Мадуро и Диосдадо Кабельо. Оба — верные чависты, оба разделяют идеи Уго, однако если Кабельо — человек армии, то Мадуро — человек Кастро. Собственно, именно фигура Чавеса балансировала интересы его новой номенклатуры между международными и внутренними. При этом Чавес опирался как на поддержку военных, так и на безусловный авторитет братьев Кастро в латиноамериканской политике Венесуэлы.
Чавес извлек урок из переворота, в ходе которого его спасла именно армия — и создал на месте бывшей во многом сословной армии настоящие революционные вооруженные силы, опирающиеся на выходцев из низов. Давших им перспективу, которой у них никогда не было. И за эту власть армия Чавеса стояла и будет стоять насмерть.
Сегодня Чавеса нет — и противоречия между двумя группами его сторонников неизбежны. Группа Мадуро контролирует «трубу» и имеет доступ к встречным поставкам из дотируемых Венесуэлой стран. Группа Кабельо контролирует наркотрафик и внутреннее производство. Пока они пришли к соглашению — что подтверждает и беспроблемное выдвижение Мадуро кандидатом от чавистов. Однако смогут ли они и в дальнейшем согласовывать свои позиции — неизвестно.
В кратком обзоре нет возможности — да и смысла — разбирать все досконально и подробно. Важно то, чтобы понять — лубочная картинка Венесуэлы гораздо сложнее, чем ее рисуют фанаты Чавеса. Это был многогранный и уникальный человек. Но его проблема, как и всех харизматичных лидеров — отсутствие достойных и равных ему преемников. Отсутствие системы передачи власти, гарантирующей продолжение курса. Именно поэтому шансы чавистов без Чавеса существенно проблематичнее.
Примерно уяснив себе это, можно обратиться ко второй группе участников соревнования — к оппозиции.
Главный возмутитель спокойствия для чавистов — Энрике Каприлес — выглядит крайне серьезно и внушительно несмотря на свои 40 с хвостиком лет. За ним — харизма, опыт и острый ум. Плюс объединенные ресурсы всех античавистских сил внутри и за пределами Венесуэлы.
У Каприлеса уже есть опыт победы над ведущими соратниками Чавеса — именно нынешнего спикера парламента Диосдадо Кабельо он переиграл на выборах губернатора Миранды в 2008 году. У Каприлеса есть опыт работы на всех уровнях управления — он был мэром, дважды — губернатором. Это не российские орлята гнезда Путина - из дворников в президенты и из студентов в вице-премьеры. Главное — у него есть идеи и лозунги, понятные значительным массам населения Венесуэлы, уставших как от беспросветного бесперспективняка, так и от экспериментов Чавеса.
Один из главных козырей и волнующих тем, которые оседлал Каприлес — это безопасность. Геополитика и построение светлого будущего интересны, но люди живут сегодняшним днем — и в Венесуэле с безопасностью крайне сложно. Это еще не Мексика с ее массовым террором наркобанд — но простому венесуэльцу засилье уличной и организованной преступности давно и прочно поперек горла.
Второй безусловно выигрышный ход Каприлеса — это лозунг о сохранении базовых социальных гарантий населению (бесплатная медицина, образование, дотации на определенный набор продуктов и товаров) при либерализации экономики. Не стоит воспринимать взгляды Каприлеса, как однозначную игру за ТНК — хотя иных союзников в деле разгосударствления нефтяной отрасли у него нет. Лозунги Каприлеса воодушевленно воспринимает средний класс и малый бизнес — который численно в Венесуэле довольно велик. Госрегулирование и госдотации дестимулируют производство — и загоняют производителей в подполье. Где они становятся кормовой базой для уличной и организованной преступности.
Каприлес предлагает заменить популистский и во многом троцкистский социализм Чавеса госкапитализмом с элементами социального государства. Для этого придется идти на поклон к США — но в сущности, и при Чавесе Венесуэла имеет в лице США основного торгового партнера. Треть венесуэльского экспорта — это США.
Наиболее важной частью экономической программы Каприлеса можно назвать его обещания создавать перерабатывающую промышленность. Фактически это уход от сырьевой модели экспорта и точно не понравится тем же самым Соединенным Штатам. Но они готовы заплатить такую цену за приход Каприлеса. Суть идеи Каприлеса понятна нам в России, как никому другому — добавленная стоимость должна оставаться в стране. Продаваться должны товары, имеющие максимальную степень переработки.
Перерабатывающая промышленность должна запустить в Венесуэле процесс индустриализации, в который можно вовлечь значительную долю населения, дав ему шанс и перспективу. Вырвав его с улицы, где в автоматическом режиме воспроизводится преступность.
Называя Каприлеса проамериканским политиком, мы явно погрешим против истины. Времена марионеток в Латинской Америке уже давно прошли. Каприлес — точно такой же венесуэльский политик, что и Чавес, и его команда. Но более прагматичный и более жесткий в отстаивании именно венесуэльских интересов.
Уже поэтому Россия не может и не должна опасаться прихода к власти Энрике Каприлеса — он будет гораздо менее удобный, но при этом и гораздо более прогнозируемый партнер. Его идея — Венесуэла юбер аллес. Никаких абстракций и мировой революции. Вопрос для России будет стоять проще — что мы можем предложить Венесуэле? И этот вопрос не из простых.
Шансы Каприлеса и Мадуро сейчас можно оценить как равные. Без Чавеса Мадуро придется рассчитывать только на себя. При этом и Каприлес, и Мадуро в случае прихода к власти будут жестко ограничены в своих шагах. Революционные вооруженные силы никуда не деваются. Они без восторга относятся к вероятности победы Энрике Каприлеса — во всяком случае на последних выборах в 2012 году министр обороны Венесуэлы Хорхе Ранхель Сильва заявил, что приход оппозиции к власти неприемлем. Соратники Мадуро тоже будут ревностно следить за его действиями, отстаивая свои позиции, захваченные при Чавесе.
Армия вряд ли рискнет на переворот в случае прихода Каприлеса к власти — но никакой легкой жизни для него не будет. Он будет вынужден проводить аккуратную и крайне последовательную политику, учитывающую интересы новой чавистской номенклатуры. Никуда не девается сидящий на вэлфере и ничего не желающий низший класс страны. Для того, чтобы расколоть его и перетянуть часть на свою сторону, Каприлес будет вынужден выпрыгивать из штанов, убеждая эту инертную массу в возможности перемен к лучшему и перспективах.
Наконец, Каприлесу предстоит разрушить экономическую базу преступности — и здесь он неизбежно будет вынужден повести беспощадную борьбу с наркокартелями и их крышами в аппарате управления.
Без всего этого ни поддержка США, ни поддержка марсиан Каприлесу не помогут — слишком сложные задачи стоят перед ним в случае победы. И уже поэтому для России любые предложения, стабилизирующие ситуацию в Венесуэле, станут палочкой-выручалочкой во взаимоотношениях с Каприлесом и нынешней оппозицией. Участие и инвестиции в строительство перерабатывающей отрасли — одно из них.
Победа Николаса Мадуро сулит продолжение политики Уго Чавеса — но решать-то ему придется всё те же проблемы. Без прикрытия харизмы команданте Мадуро будет вынужден проводить более сбалансированную политику. На этом пути он неизбежно столкнется с наркокартелями и соратниками, живущими на этом бизнесе. Раскол между чавистами — теперь вопрос времени. За Мадуро — поддержка братьев Кастро и старой гвардии социалистов-революционеров Латинской Америки. Они заинтересованы в продолжении политики дотаций и поставки нефтепродуктов по льготным ценам. И в этом случае Мадуро будет вынужден продолжать эту политику — оставаться один на один с соратниками и оппозицией он не сможет.
Опора на внешние источники силы неизбежно подтолкнет Мадуро к России — и в этом случае мы тоже выигрываем, если сумеем предложить ему помощь в неизбежной перетасовке постчавистского пространства.
Говоря иначе — для России любой исход выборов в Венесуэле несет как риски, так и перспективы. Грамотно отстраивая отношения с обоими кандидатами (эти выборы все равно не последние, а Каприлес молод), Россия может застолбить за собой значительный участок Латинской Америки в одной из наиболее перспективных ее стран. В СССР и России всегда были прекрасные кадры, знающие регион. К России по наследству досталось теплое во многом отношение латиноамериканских левых к СССР — и мы вполне способны его не растерять.